В тишине ванной

Я услышала, как она закрыла за собой дверь, и почти сразу пошла за ней. Она стояла, оперившись на раковину и обхватив себя руками, как будто пыталась не распасться на части.

— Можно? — спросила я тихо уже переступая порог ванной.

Она не ответила, просто посмотрела на меня. Слезы застыли в ее глазах. 

Я подошла ближе, не говоря ни слова. Обняла. Её плечи были тёплыми, дрожащими, словно держали внутри слишком много. Я обняла крепче. Я начала болтать — ни о чём, о том, как перепутала вчера кофе с перцем, о смешной соседской кошке, которая пыталась украсть мой носок. И в какой-то момент она начала улыбаться.

— Ты не сломана. Ты — глубокая. Просто не каждый умеет это видеть, — прошептала я, прижав ее сильнее к своему телу. Я осыпала ее комплиментами, чтобы дать ей понять на сколько она особенная.

Она чуть отстранилась, посмотрела мне в глаза — и что-то в её взгляде сменилось. 

— Ты… невероятная, — выдохнула она, обнимая меня за шею. 

Её взгляд опустился на мои губы. Ненадолго. Но достаточно, чтобы всё между нами затихло. Пространство сузилось до одного взгляда. Время будто остановилось. Мы потянулись друг к другу почти одновременно. И когда наши губы соприкоснулись, всё стало ясно. Наш поцелуй был сначала тихим, почти робким, как прикосновение лепестков. Её язык осторожно коснулся моего. Уже через пару секунд ее губы начали жадно целовать мои, будто она давно хотела это сделать.

Её руки прошлись по моей шее, спустились вниз, коснулись груди через тонкую ткань футболки — и я задрожала. Мои руки скользнули под её кофту, вдоль позвоночника, прижимая её ближе. Я не могла поверить что это происходит на самом деле. Я чувствовала, как её тело оживает под моими пальцами — будто распускается. 

Она провела ладонями по моей спине, вниз, к бёдрам, и потянула мою футболку вверх. Сняв её, она сразу склонилась к моей груди, касаясь губами, языком, зубами — нежно, но с неистовым вожделением. Я тихо застонала, пальцы зарылись в её волосах. Она целовала соски, играла языком, то обводя круги, то сжимая губами. Я запрокинула голову и вздохнула — тело отвечало на каждое её движение. 

Она села на раковину, вровень со мной, и обхватила меня ногами. Мои руки с жадностью исследовали её, гладили её ноги, бедра, талию, спину. Её кожа была гладкой, как шёлк, тёплой, как закат. Она сняла кофту и мои губы тут же бросились покрывать поцелуями её пылающую грудь, плечи, шею — везде, куда я дотягивалась, вызывая дрожь у неё под кожей. Я прижимала её к себе, будто боялась отпустить. Она была такая горячая, такая готовая.

Я стянула с неё трусики и посадила её обратно на край раковины. Расположившись между её ног, прижав её бёдра к себе, я почувствовала какая она мокрая и горячая. Я начала медленно двигаться, прикасаясь к ней животом в такт её дыханию. Она извивалась словно в танце, руки впивались в мои плечи. Она стонала тихо, но с такой искренней отдачей, что меня пробрало до дрожи. Трение было мучительно сладким. Её тело горело, просило большего.

Я опустилась на колени и впилась в неё губами. Я целовала её с вниманием, словно читала её тело языком. Обводила контур вокруг каждой её складочки, слегка втягивала губами, двигалась то быстрее, то медленнее — ловя её реакцию. Её запах опьянял, как крепкое вино. Вкус — сводил с ума. Я терялась между её стонов, её телом, её теплом. Её бедра двигались в такт моему ритму, язык ускорялся, пальцы крепко держали её за ягодицы, прижимая всё ближе.

Мой язык начал проникать глубже, чувственнее. Я слышала её стоны — они стали громче, прерывистей, наполненные сырой жаждой. Её дыхание стало прерывистым, будто она не могла насытиться воздухом.

— Только не останавливайся… — прошептала она, сжав мои плечи. Я не собиралась.

Я усилила ритм, мой язык касался её прямо, точно, стремительно. Она выгнулась, её тело словно танцевало на моих губах — откликом, музыкой. Я чувствовала ее наслаждение. Её соки текли по моему подбородку, по шее. Я жадно принимала всё. Она открывалась, как цветок — полностью, без остатка.

И вот её стон стал почти криком. Её бёдра задрожали, сжались, потом снова раскрылись. Она пришла — мощно, жарко, красиво. Её тело судорожно подалось вперёд, а губы прошептали моё имя, словно молитву. 

Вдруг она медленно соскользнула вниз с раковины, опускаясь на колени передо мной. Она больше не была разбитой. Она была желанной. Живой. Моей.

Она всё ещё тяжело дышала, глаза чуть прикрыты, кожа блестела от жара и желания. Я почувствовала, как её сердце бьётся быстро. Она обняла меня, ещё не придя в себя. Я прижалась к ней навстречу, впитывая каждую секунду этого момента.

Её грудь касалась моей, дыхание — горячее, нетерпеливое — обжигало кожу. Она взяла меня руками за шею, крепко, с нежностью и силой одновременно, и прижалась губами. Мы начали целоваться — снова, с новой глубиной. Уже не было осторожности. Только жадность. Я чувствовала, как её язык скользит по моим губам, как она тянет нижнюю губу зубами, оставляя след. Мои пальцы заплелись в её волосах, мы дышали друг другом, сливались.

Она медленно опустила меня на пол — прохладная плитка резко контрастировала с жаром моего тела. Она уложила меня плавно, с трепетом, словно я была чем-то бесценным. Её волосы упали мне на грудь, вызывая волны мурашек по всему телу, губы спустились от шеи вниз, по ключице, по груди — и остановились на сосках. Она будто исследовала каждый миллиметр моей кожи. Я застонала, выгибаясь навстречу её рту. Она играла со мной. Медленно. Дразняще. 

— Я хочу чувствовать тебя всю, — сказала она, и её глаза были такими тёмными, такими полными желания, что у меня перехватило дыхание. Она не просто смотрела на меня, она будто проживала каждое прикосновение.

Её пальцы медленно скользнули под мои пижамные штаны. Она коснулась меня — чувственно и горячо одновременно. Я вздрогнула, не сдержав стон. Пальцы её двигались с искусной нежностью — будто она не просто ласкала меня, а разговаривала с телом на языке, который мы обе знали без слов. Она раздела меня и продолжила покрывать поцелуями мой живот, грудь, шею. 

Я раздвинула бёдра шире, впуская её, и почувствовала, как она осторожно вошла внутрь. Движения были неторопливыми, чувственными, как будто она поглощала каждую мою реакцию. Она прижалась головой к моей груди, слушая, как меняется моё дыхание, как тело поддаётся её ритму. Её пальцы двигались в такт, сначала медленно, а затем быстрее, глубже, увереннее.

Я не могла сдержать пронзительные стоны. Бёдра двигались сами, навстречу ей. Я почувствовала, как она спустилась ниже. Горячее дыхание пронеслось волной по моему животу. Её язык — влажный, мягкий, обжигающий — коснулся меня. Осторожно, почти невесомо. Потом снова. И снова. ​Я чувствовала, как её губы раскрываются на мне в ритмичных движениях. Я не могла сдерживаться — тело извивалось, пальцы судорожно сжимали прохладную плитку.

Она скользила языком — кругами, прямыми линиями, точечно и мягко, с равномерным, сладким давлением. Я слышала её дыхание, чувствовала его тепло. Оно смешивалось с моим, с моими стонами, с пульсацией, что разрасталась внутри.

— Боже… — вырвалось у меня. Я уже не могла думать.

Она знала. Её язык стал быстрее, настойчивее. Оргазм накрыл резко, как прилив. Он прошёлся по телу горячей волной — от живота к груди, к пальцам, к затылку. Я вскрикнула, сжалась, выгнулась, и всё моё существо, казалось, слилось в этом пике. Я всхлипывала от удовольствия, мои руки цеплялись за её спину, как будто искали, за что держаться в этом вихре.

Она не отпускала меня. Обнимала, целовала мои дрожащие бёдра, гладя их, пока я не вернулась из этого блаженного безумия. Пока дыхание не стало медленным, спокойным. Пока я не смогла открыть глаза.

Она посмотрела на меня снизу вверх — с тёплой, искренней улыбкой и влажными губами.

— Мне не вериться, — прошептала она. — Что ты моя по-настоящему.

— Я твоя, — прошептала я. — Без остатка.

И в этот момент я знала: нас уже никогда не будет прежних.